• В человеческих глазах заметно то, что они ещё увидят, а не то, что они уже видели.
• Это лицо – постаревшее, но постаревшее красиво, без следов усталости.
• Когда танцуешь, невозможно умереть и ты чувствуешь себя Богом.Мы играли регтайм, потому что под эту музыку танцует Бог, когда его никто не видит.
• Потому что корабль ты, конечно, можешь покинуть, а вот Океан…
• - 1900-й, все это совершенно противозаконно.
..Этот ребенок был не очень разговорчивым, но весьма смышленым. Он кротко посмотрел на капитана и сказал:
- В задницу законы.
• В этот момент я понял, что мы делали, что мы действительно делали, - мы танцевали с Океаном, я и он, - сумасшедшие танцоры, безумные и гениальные.
• Ему был чужд дух соревнования, ему было по барабану, кто победит: его интересовало все остальное. Все остальное.
• Он был не из тех, о которых задумываются: интересно, он счастлив или нет. Он был 1900-ым, и всё тут. Никогда и в голову не приходило, при чем здесь счастье или горе. Казалось, он стоял выше всего этого, он выглядел неуязвимым. Он и его музыка: остальное было не важно.
- Не думай, что я несчастлив: я никогда больше не буду несчастлив.
• Я не сумасшедший, брат. Мы не сумасшедшие, когда ищем способ спастись. Мы хитроумные, как оголодавшие животные. А сумасшествие здесь ни при чем. Это гениальность, вот что. Это геометрия. Совершенство. Желания разрывали мне душу. Я мог бы жить ими, но у меня ничего не вышло.
Тогда я их заколдовал.
И одно за другим я оставил их позади. Геометрия. Совершенная работа. Всех женщин в мире я заколдовал, играя целую ночь напролет для одной женщины, - одной, - тонкая кожа, руки без украшений, стройные ноги, голова покачивается в такт моей музыке, она не улыбается, не отводит взгляд, целую ночь напролет, - когда она встала, это не она ушла из моей жизни, это были все женщины в мире.
<…> Тонкая работа. Я обезоружил несчастье.
Алессандро Барикко «1900-й. Легенда о пианисте»